Отчет о последствиях извержения в Исландии

Недавно британский институт непрерывности бизнеса опубликовал результаты опроса о влиянии, которое оказало извержение вулкана с труднопроизносимым названием в Исландии. На первый взгляд может показаться, что к России это не имеет отношения, но это не так. Ведь легко себе представить ситуацию, при которой какой-нибудь российский регион становится закрытым для полетов и, вообще, для перемещения, если учесть, например, существование на территории страны 11 действующих АЭС.
Опрос проходил с 22 апреля по 12 мая 2010 года. В нем приняли участие 44 организации, расположенные в 12 странах (66% участников — в Великобритании) и относящихся к 12 секторам экономики (финансовые услуги — 29%, ИТ и коммуникации — 22% и производство — 15%).

Выявленные результаты
«Боевой» опыт
84% участников опроса заявили, что их организация в какой-то мере испытала прерывание деятельности и только 16% — что никакого прерывания не испытывали. Около 27% отметили, что степень прерывания потребовала инициации их мер УНБ, что обычно означало активацию мер управления инцидентами.

Предсказуем ли риск?
50% организаций, в которых есть реестр рисков и для которых недоступность воздушного пространства над Европой могла бы стать проблемой, не имели этого риска в своем реестре. 9% ответили, что этот риск был включен. Международная ассоциация воздушного транспорта утверждает, что данный перерыв повлек наибольший ущерб с 2001 года, когда имело место закрытие воздушного пространства на длительное время. Интересно, что 7% участников опроса ответили, в организации есть реестр рисков, но они (будучи менеджерами непрерывности бизнеса) не имеют к нему доступа, а 10% ответили, что в организации нет такого реестра.

Есть ли разница, существует программа УНБ или нет?
Если сравнить описания последствий, приводимых в корпоративных и обычных СМИ, с описаниями, полученными в ходе опроса, будет справедливо сделать вывод, что наличие программы УНБ полезно тем, что многие последствия данного события, такие как

• управление в ситуации отсутствия персонала;
  
• понимание уязвимых мест в цепочках поставок;
  
• наличие хорошо отработанных процедур кризисного/инцидент менеджмента, включая четкое понимание роли управления персоналом в подобных инцидентах.
  были рассмотрены заранее.
  

Финансовые последствия 86% участников опроса смогли оценить размер ущерба. 75% оценило его суммой менее 100 000 EUR. Мало пострадал сектор услуг, однако в таких секторах как производство, энергетика, транспорт оценки размера ущерба достигают 10 млн. евро. Опираясь на комментарии участников опроса, можно сделать вывод, что в секторе услуг пострадал малый бизнес за счет того, что ряд мероприятий был отменен или отложен, возникли дополнительные расходы на оплату сверхурочной работы и снизилась продуктивность. Прерывание бизнеса: цепочка поставок 43% организаций испытали перебои в цепочках поставок, но лишь у немногих эти перерывы достигли сколько-нибудь значительного уровня. Однако, если бы перерыв оказался продолжительнее, 36% отметили, что должны были бы пересмотреть свою стратегию поставок. Для некоторых участников оказалось непросто выяснить, зависит ли их цепочка поставок от воздушного транспорта. Прерывание бизнеса: люди Для 71% организаций сбой в работе выразился в отсутствии персонала. Однако только 32% отметили, что отсутствующие сотрудники не были продуктивны. 39% могли работать удаленно. Как можно было ожидать, подразделения по работе с персоналом были вовлечены в урегулирование ситуаций, связанных с отсутствием персонала, хотя 5% отметило, что не были вовлечены, хотя и стоило бы. Прерывание бизнеса: страхование В опросе спрашивалось: считают ли участники, что они смогут компенсировать упущенную прибыль и повышенные расходы на оплату труда благодаря страхованию перерыва в производстве. Согласно ответам, полученным в ходе опроса, 54% участников считает, что их страховка не распространяется на данное событие. Однако, 30% не уверены, а 16% чувствуют, что могут потребовать компенсации. Информация о закрытии воздушного пространства 50% респондентов считают, что правительство, регулирующие органы, авиакомпании и аэропорты предоставляли достаточно информации для того, чтобы организации смогли выработать меры реагирования. 39% — не согласны. Выводы

1. Еще раз стоит подчеркнуть, что ценны сами работы по анализу и планированию, которые выполняются в рамках УНБ, а не полезность любого конкретного бумажного плана.
   
2. В ходе сбоев организации с эффективными программами УНБ действуют лучше благодаря более глубокому знанию своих критичных активов и процессов и своей подготовке к устранению последствий, а также быстрее восстанавливаются после сбоев. Они действуют противоположно подходу, в рамках которого ограниченные ресурсы тратятся на выявление всех мыслимых угроз или разработку планов реагирования на конкретные угрозы.
   В данном случае можно выделить две потенциальных области воздействия: отсутствие сотрудников, оказавшихся блокированными в местах, откуда они не могут выполнять свои функции, и сбои в цепочках поставок, когда зависящая от воздушного сообщения доставка критичных материалов задерживалась. Для того, чтобы понять последствия этих воздействий, не требуется ждать извержения вулкана в Исландии, поскольку их может вызвать множество других событий.